Алсу:«Я люблю мужа сильнее, чем в день свадьбы»
«К 30 годам я, наконец, перестала слышать от родителей: «Ты еще ребенок, не понимаешь», — делится Алсу в разговоре с Екатериной Рождественской.Екатерина: Алсу, у тебя в июне юбилей — 30 лет как-никак. К этому возрасту ты обзавелась крепкой семьей, заботливым мужем, чудесными дочками, прекрасной карьерой, толпами поклонников… Тебе вообще осталось еще о чем мечтать? Есть что-то неосуществленное в запасе?
Алсу: Есть, конечно. Если говорить о материальных вещах, вот, например, хотелось бы «Грэмми» получить. Вообще-то я реалист и совершенно трезво смотрю на вещи. И если честно, думаю, что пик своей популярности я уже прошла — выше того, что было, уже, наверное, не поднимусь. Но кто знает… А вдруг в 35 лет возьму да и получу «Грэмми»?
Екатерина: Совершенно не стоит исключать такую возможность… А еще есть мечты?
Алсу: Еще я мечтаю о выставке своих картин. Вот уж что до 35 лет я хочу осуществить железобетонно! Я ведь давно люблю рисовать. В основном портреты. Есть и автопортрет, портрет папы, и даже Высоцкого нарисовала… Почему-то пейзажи, натюрморты — это у меня хуже идет. Зато мне удается уловить что-то главное в человеке — взгляд, глаза. Даже в школе я в свое время писала экзаменационную работу про портреты в разных техниках, начиная от чернил, заканчивая маслом. Но для собственной выставки у меня пока не хватает работ — нужно же хотя бы полсотни…
Екатерина: А что тебе мешает взять и побольше написать?Алсу: Мешает, например, отсутствие собственной комнаты, где я могла бы заниматься живописью. Но мы сейчас достраиваем дом, и там уж я себе сделаю большую мастерскую.
Екатерина: Хорошо, включим в список и мастерскую… Что у нас получается? «Грэмми», мастерская, выставка. Я бы тебе еще «Оскар» порекомендовала в качестве мечты. (Смеются.)
Алсу: Ну пусть и «Оскар» этот несчастный будет, ладно. Не помешает! Допустим, за саундтрек. Я же не актриса, а певица…
Екатерина: Пусть за саундтрек — нам-то, ты ж понимаешь, хоть что-то урвать. (Смеются.) Но вот ты говоришь, что ты не актриса. Но ведь ты в ГИТИСе училась, в кино снималась…
Алсу: Да я всего в двух проектах снималась. Причем один из них — английский фильм ужасов. Я играла там очень милого призрака. Но это было очень давно...
Екатерина: Ты ведь долго в Лондоне жила...
Алсу: Я долго жила на две страны. А вот совсем в Лондоне я жила в детстве — мы переехали туда с родителями, когда мне было 11 лет.
Родители там работали, а когда вернулись в Москву, мы с братом остались — просто уже прижились там, да и школу менять не хотелось… Причем последний школьный год дался мне очень тяжело — я ведь уже начала вокальную карьеру, пришлось прогуливать уроки, потом нагонять дома с педагогами…
Екатерина: Школа-то еще ладно! Удивительно, как ты умудрилась, постоянно гастролируя да еще и в Лондоне живя, в ГИТИСе учиться…
Алсу: Я занималась заочно, по индивидуальному графику. И утверждать, что я после этого стала профессиональной актрисой, не стану. Ведь для этого помимо учебы надо много практиковаться в театре, в кино… Нет-нет, как я уже говорила, я все-таки певица.Екатерина: А когда ты окончательно из Лондона в Москву перебралась?
Алсу: Когда замуж вышла. Последний раз в Лондоне я была проездом три года назад.
Екатерина: Сейчас многие детей в Лондон учиться отправляют. Ты своих будешь отправлять куда-то?
Алсу: Одних — точно нет. Все-таки у меня девочки. Это для мальчишек, мне кажется, больше подходит. Во всяком случае, в нашей семье так принято: в мальчиках развивать самостоятельность, а в девочках — скромность… Вот мой младший брат Ренард сейчас поехал учиться в Швейцарию, в интернат. Ему 16 лет — самое время! Он родился, когда я была уже достаточно взрослой — 13 лет. И я сразу стала ощущать за него ответственность! Я всему училась на нем: как пеленать, кормить, укачивать, баюкать. Так что, когда родились мои собственные дети, я уже умела делать все, к великому изумлению моей свекрови. Она говорила, что ее просто поражает, до чего ловко я обращаюсь с ребенком…
Екатерина: Кстати, моя сестра тоже родилась, когда мне было 12 лет. И это очень хорошая разница в возрасте! Ты вроде и сам еще ребенок, поэтому понимаешь другого ребенка. А с другой стороны, у тебя уже срабатывает материнский инстинкт, и ты всерьез берешь на себя ответственность за малыша….
Алсу: Вот и сейчас в отношениях с братом у меня такая же двойственность! С одной стороны, мне еще не так давно было 16 лет, и я хорошо помню себя в этом возрасте. А с другой стороны, я уже начинаю понимать своих родителей. Вообще, мне очень нравится мой нынешний возраст: ты выглядишь и чувствуешь себя еще очень молодо, а ветер в голове уже не гуляет. И даже от родителей ты, наконец, перестаешь слышать: «Ой, ты еще ребенок, не понимаешь». Я теперь могу даже какой-то совет дать маме и папе, и это здорово. При этом я могу дать совет и Ренарду. Я же в свое время вела себя примерно так же, как сейчас он. Я помню свои ошибки, помню, где я была не права по отношению к родителям, спорила, где не стоило спорить. Мне казалось, что я самая взрослая и самая умная, и не надо мне указывать. Поэтому сейчас я что-то вроде посредника между братом и родителями, потому что я понимаю и ту, и другую сторону. И брат ко мне прислушивается. Правда, говорит: «Алсу, я все понимаю, но у меня такой возраст».Екатерина: А у дочек твоих что нового? Я знаю, ты их уже в школу отдала, хотя они еще совсем маленькие…
Алсу: Старшей — шесть лет, младшей на днях будет пять. И у них уже своя какая-то жизнь. В школе они с восьми утра до половины четвертого дня. И когда я пытаюсь вникнуть в подробности того, чем наполнено это время, они говорят: «Мама, это наши дела, ты не переживай, все нормально». Ну а после школы у нас то музыка, то шахматы. Бедные дети просят: «Мама, ну можно пять минут поиграть?» Я ни в коем случае не отнимаю у них детство, но мы в семье считаем, что свободное время у детей должно быть занято полезными делами.
Екатерина: Ты имеешь какое-то представление о том, кем станут твои девочки?
Алсу: Понятия не имею. Разумеется, это должен быть их выбор, я ничего не хочу навязывать. Но мой супруг настаивает, что они должны получить какую-то серьезную профессию — юриста или врача. Они, конечно, хотят быть, как мама, но я всегда говорю им: «Пожалуйста, пойте, ведь это можно делать и параллельно учебе».
Екатерина: А если они скажут: хотим в ГИТИС?
Алсу: Если мы увидим, что кто-то из них очень одарен и что успех ей гарантирован на тысячу процентов, — то, пожалуйста, пусть идет учиться на актрису. Хотя есть масса примеров, когда востребованными актерами становятся и после престижного экономического вуза. Одно другому не мешает.
Екатерина: Строгие вы, я смотрю, родители…
Алсу: Строгой приходится быть мне. Потому что все остальные наших детей балуют. Например, их папа, что вполне естественно — он не так много времени проводит с дочерьми, как я, и компенсирует недостаток общения баловством. Готов разрешить им что угодно! И даже если говорит «нет», то в такой форме: «Я-то разрешаю, но мама против». Что ж! Я готова брать на себя этот удар. Мне тоже очень важно, чтобы дочери обожали своего папу, и для меня нет большего счастья, чем наблюдать, как они кувыркаются, радуются, смеются вместе. Но все-таки надо еще и привить им правильные ценности. Что сложнее сделать, когда у тебя многое есть.
Екатерина: А ты сама разве не была в той же ситуации? У тебя ведь довольно обеспеченные родители…
Алсу: Ну, я росла совсем в другое время, в Советском Союзе. И даже если у семьи были деньги, они не предоставляли столько возможностей, как сейчас. Мы довольно скромно жили на Севере, и у меня выработалось внимательное отношение и к деньгам, и к вещам. А поскольку я имела опыт жизни и скромной, и с достатком, то я умею ценить то, что у меня есть.
Екатерина: А бабушки с дедушками твоих дочек балуют?
Алсу: Еще как, особенно со стороны мужа. Сказать «балуют» — это не сказать ничего! И подарками заваливают, и вниманием. Твердят: вы наши принцессы, королевы, вы самые лучшие, самые красивые…
Екатерина: А как иначе? Ты же не предлагаешь говорить ребенку: ты некрасивая. Обязательно надо хвалить, в том числе и за внешность — меньше будет комплексов!
Алсу: Мне кажется, что гораздо хуже будет, если человек, который вырос в убеждении, что он самый красивый в мире, вдруг обнаружит, что это не так. Вот где стресс, вот где удар! Я считаю, что все должно быть в меру. Не надо перехваливать и провоцировать звездную болезнь. Достаточно сказать: ты красивая девочка, ты умничка, но надо заниматься, надо трудиться. Меня саму вообще не баловали, в детстве никто никогда ни красавицей не называл, ни умницей. Наоборот, говорили, что я не лучше, чем остальные. Все-таки важно научить детей, что королевами и принцессами не рождаются, ими становятся, и успех должен быть заслуженным. Сделала что-то хорошо, получила пятерку — молодец, вот тебе поощрение.
Екатерина: А что насчет наказания?
Алсу: Самое главное наказание для них сейчас — если я обижусь. Дочки, во всяком случае пока, очень дорожат моим хорошим отношением и огорчаются, если я говорю: «Не буду сегодня с тобой играть, не хочу с тобой проводить время, ты меня сильно обидела». А вот шантажировать их тем, что я, например, не куплю игрушку, — бесполезно, потому что у них и так этих игрушек — море.
Екатерина: Я читаю сейчас книжку о том, как в XIX веке воспитывали императорских детей. Так вот, наказывали их лишением сладкого. Сейчас это кажется таким смешным…
Алсу: Да уж, перенимать этот опыт совершенно бесполезно. Особенно в отношении моей младшей дочери. Она такая хитрая! Просто ничем не проймешь! Скажешь ей: «Тогда не получишь эту шоколадку», а она: «Мам, а ты что, не знаешь, что шоколад вреден для здоровья? Я и не собиралась ее есть». Мол, я все равно поступлю по-своему. Хотя я ведь отлично знаю, как она любит шоколад…Екатерина: Да, пять лет — самый возраст для хитрости! Но вот я все думаю о твоих словах, что тебя в детстве мало хвалили. Как ты думаешь, это не отразилось на уверенности в себе?
Алсу: Наверное, все-таки отразилось. Потому что первые год-два в шоу-бизнесе я жутко стеснялась, зажата была. Это уж после того, как получила популярность, как убедилась, что меня действительно любят зрители, я освоилась.
Екатерина: Кстати, я помню, что в те времена замечала в тебе какую-то скованность… Ну а что касается любви зрителей — тебе не жалко ею рисковать? Ради семьи ты стала надолго исчезать со сцены…
Алсу: Ну я ведь продолжаю записывать песни, выпускать клипы и альбомы. В прошлом году прошел мой большой сольный концерт в Москве. Я принимаю участие во всех главных концертах и музыкальных телевизионных съемках. В этом году я порадую своих поклонников новым альбомом. Поэтому тех, кто успел меня когда-то полюбить, я время от времени радую, так что, думаю, я эту любовь не потеряю. Другое дело, для того чтобы завоевать много новых поклонников, вот тут надо работать так, как я пока не могу себе позволить.
Екатерина: А кто тебе песни пишет сейчас?
Алсу: Я работаю с разными авторами. Но в последнее время сотрудничаю с талантливым молодым композитором Дмитрием Климашенко с Украины. На его песню «Нет тебя дороже» мы сняли клип, его уже можно увидеть в телеэфире. Дмитрий написал для меня несколько очень «вокальных» песен, чего мне не хватало раньше. Меня ведь часто обвиняли в том, что у меня слабенький голос. Теперь же мне есть где развернуться и показать весь свой диапазон. Вот прямо попеть от души!
Екатерина: А ты никогда не думала заняться карьерой в Лондоне?
Алсу: Не только думала, но и попытки такие делала десять лет назад. Но я стала задаваться вопросом: почему никому из наших не удается всерьез пробиться на Западе? И поняла, что все мы — включая и меня — пытаемся идти по проторенной дорожке, что бесполезно. Вот есть Бритни Спирс — это модно, круто, давайте сделаем, как она. Но Бритни, какая бы она ни была, на то и Бритни, что ни на кого не похожа. Или взять певицу Адель, пользующуюся сейчас в Америке бешеной популярностью. Вот уж кто собрал все «Грэмми» и «Оскары». А все потому, что она плевать хотела на то, что сейчас модно. Она делает, что ей нравится: вот рояль, вот ее голос — и все! Покажись она какому-нибудь мировому продюсеру, он скажет: «Да никогда в жизни, вы что?» Но люди почувствовали в ней искренность — и больше ничего не надо! Так что, думаю, не надо никому подражать…
Екатерина: С другой стороны, выйти в русском сарафане — это тоже будет выглядеть странно...
Алсу: Нет, я не призываю выходить на сцену в народных костюмах. Просто нужно не терять своей индивидуальности. Вот меня в свое время запомнили по первой моей песне «Зимний сон», и до сих пор она — моя визитная карточка. Там все совпало — и песня замечательная, и клип, и образ очень нежный… Думаю, там я была ни на кого не похожа, оттого и запомнилась. Подумать только, пятнадцать лет прошло! Я была вдвое младше себя теперешней. Многое из того, о чем тогда мечтала, сбылось: я и замуж вышла, и детей родила... Ни на секунду не жалею о том, что именно Ян стал моим мужем. Сейчас я люблю его даже сильнее, чем в день свадьбы.
Екатерина: Как вы познакомились?
Алсу: Все очень банально — нас познакомила подруга...
Екатерина: Да это же лучший вариант! Подруги они знают, что делают…
Алсу: Ну, по-разному бывает. К сожалению, очень много примеров перед глазами, когда супружество не складывается, хотя начиналось все с сумасшедшей любви! Думаю, здесь все главным образом в руках женщины, это нам надо проявлять мудрость и терпение. Недаром же говорят, что муж — голова, а жена — шея. От женщины зависит, с каким настроением мужчина просыпается по утрам и с каким настроением ложится спать, и даже то, как идут у него дела... Мой папа, дожив почти до 60 лет, начинает это признавать. Он вдруг стал говорить: «Знай: все, чего я добился в этой жизни, — во многом благодаря твоей маме...» Что-то раньше таких слов я от него не слышала. Родители прожили непростую жизнь, и маме многое пришлось и терпеть, и преодолевать... Не знаю, как бы я справилась на ее месте? Но мне очень хочется, чтобы когда-нибудь и мой муж сказал обо мне такие слова…Category: Entertainment
